Константин Мишуровский

Впервые я позвонил в колокола в 1990 году, когда однажды на Пасху пришёл на колокольню Свято-Данилова монастыря. До сих пор сохраняется обычай пускать на колокольню всех желающих — это своеобразное праздничное развлечение для прихожан. Но иногда среди пришедших оказываются один—два человека, которые потом продолжают ходить сюда снова и снова, и со временем становятся церковными звонарями.

— Константин, почему вы стали звонарём и когда это произошло?

— Многое идёт из детства. Меня отдали учиться музыке в шестилетнем возрасте: родители говорят, что музыкальный слух проявился у меня очень рано. Через восемь лет, когда я стал выпускником музыкальной школы, сомнений не осталось: профессиональным музыкантом я не буду никогда, но мои музыкальные способности найдут применение...

012_01_zvonar.jpg
Звонарь Константин Мишуровский на колокольне храма Преподобного Сергия в Крапивниках. Фотография предоставлена Константином Мишуровским.

В 1985 году мне исполнилось 11 лет. На мой день рождения мама подарила пластинку, только что выпущенную на «Мелодии». Эта пластинка хранится у меня до сих пор, но давно уже заиграна до хруста. Это «Ростовские звоны», классическая запись. Теперь, спустя 22 года, я уверен, что та пластинка воспитала во мне звонаря.

Впервые я позвонил в колокола в 1990 году, когда однажды на Пасху пришёл на колокольню Свято-Данилова монастыря. До сих пор сохраняется обычай пускать на колокольню всех желающих — это своеобразное праздничное развлечение для прихожан. Но иногда среди пришедших оказываются один—два человека, которые потом продолжают ходить сюда снова и снова, и со временем становятся церковными звонарями.

Первые шаги в обучении звону связаны у меня с Игорем Коноваловым, который 17 лет назад был главным звонарём в Даниловом монастыре — именно он показал мне управление трелью, навыки звона большого колокола враскачку языка, а главное — позволил звонарям приобрести опыт коллективного звона. С начала 1990-х и до сих пор мы вместе трудимся в Московском Кремле в составе профессиональной организации — Общества церковных звонарей. Ещё один мой учитель — это колокольный старец, Владимир Иванович Машков. Он много десятилетий звонил в Новодевичьем монастыре, был знаменит среди звонарей. В конце 1990-х годов мы успели поработать с ним вместе на Новодевичьей колокольне, и я счастлив, что был знаком с Машковым в последние годы его жизни.

— На каких московских колокольнях вам приходилось звонить?

— Когда-то я пытался составить список колоколен, а потом бросил это неблагодарное занятие. На некоторых колокольнях довелось побывать всего один раз, потрезвонил — и довольно. На некоторых бываю регулярно, помогаю звонарям, участвую в звонах, помогаю наладить управление колоколами. Сам не напрашиваюсь — чаще всего меня зовут в гости. Вообще у звонарей ценится дружба и взаимовыручка. Могу сказать, что в колокольной Москве за семнадцать лет видел всё самое интересное — это многие десятки колоколен. Каждая колокольня и звонница — это что-то особое, индивидуальное. И к каждому месту — своё отношение.

Что касается моей собственной звонарской биографии, то последовательность такова: Данилов монастырь и одновременно Богоявленский собор в Елохове. Как только были воссозданы звоны в Кремле, мой наставник, Игорь Коновалов, пригласил меня в составе первого коллектива звонарей. С тех пор вот уже пятнадцать лет звоню на Иване Великом на всех богослужениях (они проходят по особому расписанию). С 1995 года участвовал в создании звонов Храма Христа Спасителя, и сейчас всячески поддерживаю его звонарей, регулярно прихожу туда. Также в разные годы работал штатным звонарём в Новодевичьем монастыре, в храме Всех Святых на Кулишках, в храме Тихвинской иконы в Алексеевском — возле метро ВДНХ.

— Существует ли какая-нибудь иерархия среди звонарей и какое место в ней занимаете вы?

— Как в любой профессии, у звонарей ценится опыт и преемственность. Только по этому признаку может быть какая-либо иерархия. Но формально распределение звонарей в профессии никак не обозначается — ни степенями, ни рангами, ни какими-либо «корочками». Поэтому среди звонарей я просто опытный звонарь с весьма приличным стажем. Но есть и более опытные, и более авторитетные.

— И всё-таки, что такое колокольный звон для Москвы?

— Если посмотреть на карту Москвы, можно заметить, что наш город — это лучи и концентрические круги. Город-солнце, от центра распространяющий своё сияние. И там, в самой сердцевине Кремля, — колокольня Ивана Великого.

Колокол, как и наш город, тоже имеет в плане очертания круга. Даже само слово «колокол» сродни старославянскому «коло», что означает «круг».

Как славно путешествовать по улицам во время звона! Когда идёшь мимо звонящего храма, кажется, что колокола сами приходят в движение. Вот слышен самый низкий колокол, вслед за ним вступают средние колокола — начинается трезвон. И ликующие звуки мелких колоколов венчают этот звуковой узор.

Жаль, что мы не можем теперь слышать то, что слышали москвичи всего сто лет назад. Беда даже не только в том, что в 1930-е годы колокольни повсеместно безжалостно грабили, снимая колокола на переплавку. Даже если бы в Москве сохранились все её колокола, мы не смогли бы услышать тот изумительный перезвон сорока сороков, которым так восхищались путешественники, музыканты, писатели, горожане. Автомобильное движение безнадёжно изменило звуковой состав городского воздуха — этот нескончаемый шум, словно звуковая пыль, оседает на всём и акустически загрязняет воздух. И даже вновь появившиеся на московских колокольнях тяжёлые колокола не в состоянии преодолеть сопротивление городского шума. Да и облик города изменился окончательно и бесповоротно. Если посмотреть на старые фотографии, то видно, что когда-то колокольни главенствовали над городом, притягивая к себе взгляд.

И всё-таки звоны нужны городу. Когда в пасхальные дни звонят колокола, московские улицы словно просыпаются в удивлении ото сна, словно умываются колокольным звуком.

— Какой вам видится Москва с высоты колоколен?

— В старину только с колоколен можно было рассмотреть наш город. Лермонтов в юности написал даже «курсовую работу» о том, как выглядит Москва с Ивана Великого. Теперь любоваться городскими пейзажами с высоты стало легче — достаточно подняться на какую-нибудь башню-высотку, оттуда иногда открывается вполне красивый вид: крыши домов, улицы, горизонт в полнеба. Но всё-таки смотреть на город с колоколен по-особому приятно, особенно когда на ярусе в этот момент звонят колокола. Я очень люблю подниматься наверх с фотоаппаратом, причём стараюсь фотографировать не просто городские пространства, как если бы я вышел на какой-нибудь балкон. Хорошо, если в кадр попадают силуэты колоколов, кованые ограды, балки и своды колокольных проёмов. Вот и получается, что у «колокольных» фотографов есть своё преимущество даже перед теми, кто фотографирует Москву с вертолёта.

012_02_kolokolnya.jpg
Колокольня храма Покрова Богородицы на Лыщиковой горе. Фотография Константина Мишуровского.

— Там, где вы живёте, слышно колокольный звон?

— Увы, нет. В районе метро Водный Стадион, где я живу, нет колокольного звона. Сохранились две колокольни: небольшая колокольня Знаменского храма в Аксиньине (она далеко от нашего дома) и стройная колокольня бывшего Головинского монастыря, но она, увы, молчит.


nota bene

Благовест (ударение на первый слог) — это самый главный звон, это мера времени. Как ряд домов вдоль красной линии улицы сообщает городу архитектурный ритм, так постоянно повторяющиеся удары одного большого колокола проводят звуковой пунктир жизни города.

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.