Иван Великий
По указанию Великого князя Ивана Даниловича Калиты на Кремлёвском холме, на месте более древнего городища, соорудили крепость с четырьмя первыми каменными храмами, в том числе так называемой церковью-колокольней святого подвижника Иоанна Лествичника (1329 г.). При Иване Третьем на месте церкви, «что под колоколы», в 1500–1508 годах архитектором Боном Фрязиным была возведена колокольня, два нижних и часть верхнего этажа которой сохранены в современной башне.
По общепринятой версии имя башни закрепилось в Москве в честь Ивана Калиты и его прапраправнука Ивана Третьего — главных строителей древнего Кремля. Однако точнее связать этот архитектурный символ Российского государства с именем простого русского Ивана, без ратного и мирного труда которого Россия немыслима. Даже звучание слов «Иван Великий» подобно удару колокола. Он — олицетворение мощи русского государства.
В архитектуре башни реализовано высокохудожественное решение. Три уменьшающиеся кверху восьмерика завершаются барабаном, увенчанным золотым куполом с семиметровым золотым крестом. Верхние арочные «звоны» украшены карнизами. Ажурная колокольня устремлена в небо. Убранство колокольни и звонницы, пояса звёзд и других блестящих деталей башни складываются в 543 квадратных метра золотого покрытия.
Толщина стен у основания — около пяти метров. Стены столь крепки, что французам при отступлении наполеоновской армии не удалось взорвать колокольню.
Долго считалось, что фундамент Ивана Великого пронизывает весь Боровицкий холм. При реставрационных работах в советское время было обнаружено, что заглубление фундамента составляет «всего» около шести метров. А от древнего уровня соборной площади — чуть больше четырёх.
Башня высотой более 80 метров долгое время была самым высоким зданием Москвы.
Башня Сухарева
Самая высокая «светская» башня старинной Москвы была снесена в тридцатые годы прошлого века под предлогом устранения помех для движения по Садовому кольцу. Но в 2005 году при строительстве перехода под Сухаревской площадью было вскрыто и музеефицировано основание знаменитой башни.
А построили её после драматических событий, когда жизнь молодого царя Петра Алексеевича висела на волоске. Подстрекаемые царевной Софьей стрельцы снова взбунтовались: второй стрелецкий бунт 1689 года вполне мог закончиться свержением и гибелью Петра. Но царю вовремя донесли, что стрелецкие полки идут на Преображенское. Спросонья, даже не одевшись, Пётр ускакал в соседнюю рощу. Туда ему принесли одежду, и он отправился в Троицкий монастырь. К царю вскоре присоединились сподвижники и сохранивший ему верность стрелецкий полк Лаврентия Сухарева, который взял лавру под охрану. Именно в честь Сухарева и его полка на месте, где он стоял, по царскому указу (а по слухам, и по проекту самого Петра) была построена башня, которую до сих пор называют Сухаревой. Народ тогда же окрестил башню «невестой Ивана Великого», и она, действительно, была ему подстать: высота Сухаревой башни составила 30 сажень, или 64 метра.
Из двух надписей на каменных досках над южным входом в башню следовало, что строительство её было окончено в 1695 году, но с 1698 по 1701 год она перестраивалась. Здание состояло из ворот, в старину закрывавшихся на ночь, палат над ними и высокого, в четыре этажа восьмигранника, увенчанного пирамидальным шатром с двуглавым орлом. В архитектуре башни ломбардийский стиль сочетался с готическим.
Деревянная винтовая лестница вела к шпилю под самый герб. Из слуховых окон открывалась величественная панорама Москвы.
Величайшая прочность Сухаревой башни позволила создать в ней резервуар из чугунных плит, куда была подведена водоводная труба из Мытищ. Из резервуара вода поступала в фонтаны, откуда её бочками на подводах развозили по Москве.
Долгое время Сухарева башня служила московским «адмиралтейством». В ней Пётр учредил Навигацкую школу, в которую в первый же год набрали пятьсот смышлёных ребятишек со всей России.
Когда царь-реформатор создал Морскую академию в Петербурге, старшие классы переехали туда, а младшие оставались в Сухаревой башне до 1715 года. Распорядок и образ жизни будущих «инженер-мореходов» сохранились до наших дней в военно-морских вузах, которые ведут свою историю от петровской Морской академии и Навигацкой школы.
В этой школе математические науки преподавал знаменитый Леонтий Магницкий, по «Арифметике» которого училась вся Россия. Яков Вилимович Брюс, сподвижник Петра, астроном и метеоролог, переводчик и типограф, участник военных походов и Северной войны, командовавший артиллерией в Полтавском сражении, производил свои наблюдения и ставил различные опыты в самой Сухаревой башне. Яков Брюс слыл в народе звездочётом и чернокнижником. За ним закрепилась слава «русского Фауста», о нём написана народная пьеса с примечательным названием «Колдун с Сухаревой башни». Считалось, что он владел магической «книгой царя Соломона».
В возглавляемое Яковом Брюсом Нептуново общество, кроме Петра, входили многие московские знаменитости: поэт, автор «Слова похвального о флоте российском» Феофан Прокопович, генерал-адмирал, командующий галерной эскадрой в сражении при Гангуте Фёдор Апраксин, любимец Петра Александр Меншиков и другие, «числом восемь», все ставшие впоследствии строителями Петербурга и русского флота. В Сухаревой башне создавались проекты строительства нового города и флота, чертились карты и планы... В праздники из Сухаревой башни вывозили расцвеченный огнями корабль с пушками, с распущенными парусами. Его возили по улицам Москвы к несказанной радости горожан. (При отступлении французов из Москвы Сухарева башня устояла, в огне погиб только знаменитый маскарадный корабль).
Иван Кузьмич Кондратьев в книге «Седая старина Москвы» рассказывает, что за день до вступления в Москву французов ястреб, ноги которого были в каких-то мочалах, пролетая над башней, запутался и повис в крыльях двуглавого орла на шпиле. Горожане долго потом толковали, что это, мол, недаром: непременно и Бонапарт запутается в крыльях русского орла.
Позднее на северной стороне башни был поставлен образ преподобного Сергия, на южной — образы в память о чудесных спасениях императора Александра Николаевича в 1866 и 1867 годах с соответствующими надписями.
Меншикова башня
В Мясницкой слободе в древнее время находилась старинная «церковь во имя Гавриила Великого, что у Поганых прудов», впервые упомянутая в летописи в 1551 году. На землях, скупленных в этой слободе, Александр Данилович Меншиков выстроил каменные палаты — свою московскую усадьбу. В 1704 году он приказал сломать старую церковь и на её месте возвести новую. Поганые пруды при этом вычистили и назвали Чистыми.
Строил башню Иван Петрович Зарудный, считавшийся личным архитектором царя Петра. Он был не только архитектором, но и резчиком, скульптором и художником, повлиявшим на декоративное оформление фасада и создавшим скульптуру для внутреннего убранства башни. Под началом Зарудного были 4 итальянских мастера и 6 скульпторов, а кладку вели 23 русских каменщика. Среди мастеров числился Доменико Трезини — будущий строитель Петропавловского собора, колокольня которого напоминает первоначальный силуэт Меншиковой башни. Вскоре Трезини уехал продолжать службу царю в Петербурге.
Вернувшись из военного похода после победы над шведами под Калишем в 1706 году, Меншиков привёз икону Богоматери, по преданию написанную самим евангелистом Лукой. Икона украсила иконостас церкви Архангела Гавриила.
Строительство закончили в 1707 году. А уже в 1708-м на башню подняли 50 колоколов и установили на ней часы с курантами. По свидетельству И. К. Кондратьева, часы были «купленные дорогой ценой в Лондоне, которые играли каждый час и полчаса и били четверти». В полдень часы исполняли колокольную музыку.
Башня Меншикова построена в стиле раннего петровского барокко. На высокий этаж основания традиционно для русской архитектуры установлена трёхъярусная башенная постройка — куб-четверик, на котором стоят уменьшающиеся кверху восьмерики. По рёбрам нижнего из них Иван Петрович Зарудный установил вазы; изящные наличники и колонки боковых портиков украсил гирляндами и карнизами с растительным орнаментом.
Заимствованные из Дании и Голландии шпиль и декор были новым явлением для русской архитектуры. Из Европы же пришла сюжетная скульптура. Над северным и южным входами были помещены изображения архангелов Михаила и Гавриила, а главный вход увенчала композиция «Вознесение Христово».
Каменный верх башни изначально был надстроен деревянным шатром с крестом, благодаря чему достигалась высота на три с лишком метра выше Ивана Великого. Башню увенчала позолоченная скульптура, изображающая архангела Гавриила с крестом в руке.
После отъезда в Петербург в 1710 году Меншиков утратил интерес к своему детищу. Незаконченная внутренняя отделка церкви стала осыпаться, часы остановились навсегда. К тому времени церковь не прошла даже обряда освящения. Зарудный в 1721 году писал Меншикову в Петербург, что шпиль и деревянный верх от сырости и гнили «угрожает падением», кровля протекает, и храм стоит в запустении.
А 13 июня 1723 года начались большие беды башни Меншикова. В тот день священник церкви присел на паперть передохнуть, да так и упал замертво. На другой день при его отпевании из тучи над башней трижды прогремел гром, и с третьим ударом молния попала в крест, воспламенив деревянный верх. Солдаты Семёновского и Преображенского полков, присланные в помощь, не смогли залить огонь из-за огромной высоты башни. Оборвавшиеся колокола проломили своды и обрушились на землю, погубив много людей, спасавших церковную утварь. Деревянный верх выгорел полностью.
В таком виде башня простояла до семидесятых годов XVIII века.
Икону Полоцкой Божией Матери от пожара спасли. Сперва её разместили в церковном приделе, а в 1726 году Меншиков перевёз святыню в Санкт-Петербург, в свою домовую церковь на Васильевском острове. Когда же Александра Даниловича сослали, икона исчезла. По некоторым сведениям, она находилась в Зимнем дворце, в молельне императрицы Елизаветы Петровны.
А в Меншиковой башне после удара молнии действовал только придел Введения Пресвятой Богородицы. Восстановил башню в 1773–1779 годах Гавриил Захарьевич Измайлов, принадлежавший к московской ложе мартинистов и живший тут же, на Мясницкой. При этом башня утратила шпиль, один из ярусов, колокола и прежние символы. Приобрела же новый купол, похожий на горящую свечу, новые символы и латинские надписи. В Кривоколенном переулке, неподалёку от церкви Архангела Гавриила, масоны открыли Педагогическую семинарию с жильём для студентов. Для последних церковь и была восстановлена и отделана лепниной с масонскими афоризмами, знаками и эмблемами. Однако слухи о том, что масонское «дружеское общество» якобы проводило свои собрания в башне Меншикова, скорее всего, неверны. Для этого у них было вполне достаточно других, светских мест. Вероятно, масоны были просто прихожанами церкви Архангела Гавриила. В 1852 году Митрополит Московский Святитель Филарет повелел уничтожить масонские знаки на стенах башни. Но дело затянулось почти на десять лет, и только к 1863 году их частично сбили и «вычистили».
Сами Меншиковы палаты, сменив нескольких владельцев, были наконец выкуплены в казну. С 1792 года в них разместился Московский почтамт. При отступлении из Москвы французов Меншикова башня не пострадала: французские солдаты за взятку от директора почтамта для виду поджигали и разбрасывали солому, но башню не спалили.
К 1806 году была построена отапливаемая церковь Феодора Стратилата — храм «со звоном» при Московском почтамте. А с 1821 года и Меншикова башня стала церковью Архангела Гавриила при почтамте. Но это был неотапливаемый, летний храм без «звона».
Повреждённая в период обороны Москвы глава Меншиковой башни была отреставрирована в 1949 году. В башне до сего дня сохранились кариатиды, лепнина и другие остатки былого величия. «На Москве считают, что осталась башня свидетельством небесной кары за гордыню, в коей царский фаворит Алексашка Меншиков пожелал превзойти священную высоту колокольни Ивана Великого. Вот и получил наказание в виде удара молнии, вызвавшего грандиозный пожар. И в пожаре том 50 колоколов, рухнув, сломали своды башни, на полторы сажени превысившей Кремлёвский Столп».
